АнгелАнгел
Все смешалось, все лица - чужие, родные,
Не надежно, как прежде, перо:
Я турбины цепляю на крылья стальные,
Чтобы тяжесть свою побороть.
Мне в лицо дует ветер, холодный и свежий,
И в разгоне - не ноги, шасси!
Чтоб летать, надо быть при деньгах, и конечно
Точно знать, сколько стоит бензин.
Полоса обозначена ровной цепочкой
Фонарей, не померкнут они.
Рев турбин, взмах, разгон - и последняя точка,
И дорога уносится вниз.
Темный город предутренним мраком окутан,
Это сколько-то скроет меня...
Мой полет над землей безмятежен, покуда
Не сумеют зенитчики снять.
На альтиметре сто, на альтиметре двести -
В голове стук, и кровь из ушей...
И внизу обо мне им уже все известно,
На радаре я виден уже.
И за то, что полету завидует кто-то,
Я преступник, мой путь на убой;
И уже на земле объявили охоту
На того, кто посмел быть собой.
...Я летел, я вдыхал полной грудью свободу,
Мне недолго везло, но везло.
И на самом счастливом моменте полета
Мне зенитка попала в крыло.
Винт в турбине тот час отказался работать,
Но я знал, что так будет, я знал,
Я летал, я познал, что такое свобода,
И неважно, что мало летал.
Эх, зенитчик попался пристрелянный, меткий!
Мелкой дрожью дрожит фюзеляж...
Это - тоже спасение, выход из клетки.
И уже очень близко земля!
Жаль, что нету таких, чей удел - быть счастливым,
Хоть немногие, пусть хоть один,
Кто сумел бы спастись, увернуться от взрыва,
Кто сумел бы взлететь без турбин.
Иллюстрация